Портреты Махатм

(фрагмент из книги Лауры Холлоуэй)

         
                    Кутхуми                                                        Эль Мория

Перед описываемым в этом фрагменте событием Владыка Мория писал Елене Петровне Блаватской: «…Возьмите ее (речь идет об одной из членов Теософского Общества) с собой к Шмихену (художник) и скажите ей видеть. Да, она хорошая и чистая и соответствует чела, только слишком мягкая в доброте своего сердца. Скажите Шмихену, что ему будут помогать. Я сам буду вести его руку с кистью на портрете К.Х. (Кут Хуми).

***

Как было обещано Махатмами, господин Шмихен, молодой немецкий художник, в то время проживавший в Лондоне, должен был написать их портреты. И вот в назначенное время целый ряд членов Теософского Общества собрался в его студии. Главной среди гостей г-на Шмихена на том первом сеансе была Е.П.Б. (Елена Петровна Блаватская), сидевшая на стуле лицом к помосту, на котором стоял мольберт художника. Рядом с художником на помосте уселись несколько человек, все женщины, за одним исключением. Несколько групп известных людей стояли по всей комнате, равно заинтересованные попыткой, предпринимаемой Шмихеном. Самым ярким воспоминанием о том собрании, навсегда сохранившимся в памяти автора, была фигура мадам Блаватской в легком кресле и двух женщин на помосте.

Художник стал быстро набрасывать очертания головы. Вскоре глаза всех присутствующих следили за тем, как он работал с необычайной скоростью. В то время, как спокойствие царило в студии и все присутствующие были живо заинтересованы в работе господина Шмихена, женщина на помосте увидела, как рядом с мольбертом художника проявилась фигура человека, и, пока художник, склонившись над своей работой, продолжать рисовать, стояла рядом с ним без какого-либо знака или движения. Женщина наклонилась к своей подруге и прошептала: «Это Владыка К.Х., сейчас художник его зарисовывает. Он стоит рядом с господином Шмихеном».

«Опиши его внешность и наряд». – отозвалась Е.П.Б. И пока все в комнате недоумевали по поводу восклицания мадам Блаватской, женщина ответила: «Ростом он примерно с Мохини, худощавый. Чудесное лицо, полное живости и света, ниспадающие вьющиеся черные волосы, поверх которых надета мягкая шапка. Он – сама гармония в серо-голубых тонах. На нем индийский костюм, хотя гораздо тоньше и богаче, чем я когда-либо видела ранее, и костюм оторочен мехом. Сейчас выполняется именно его портрет, и он сам руководит работой».

Мохини (Чаттерджи Мохини Мохан), к которому все присутствующие относились с любовью и уважали как одаренного ученика святых Владык, медленно прохаживался туда-сюда со сложенными за спиной руками, и, казалось, был погружен в свои мысли. Мало кто заметил его, так как он был в дальней части большой квартиры и шаги его были бесшумны. Но женщина, сидевшая на помосте, следила с горящими глазами за его движениями, так как она отметила про себя сходство черт между ним и психической фигурой Владыки, а также потрясающее сходство в их манере держаться.

«Как Мохини похож на Владыку», – поделилась она с сидящей рядом подругой, и, глядя на него, заметила, что он смотрит на нее с выражением большой озабоченности на лице. Ответив ему улыбкой, заверяющей, что она больше не будет делать никаких разоблачений, она перевела глаза на художника и встретилась глазами с Владыкой, стоящим рядом с ним. Это был взгляд, который она не забудет никогда, ибо он вселил в ее ум уверенность в том, что ее открытие и было истинным фактом. И с того момента она укрепилась в вере, что Махатма К.Х. и чела Мохини были гораздо более близко связаны, чем она ранее полагала. Фактически Мохини был ближе к Владыке, чем все остальные в комнате, не исключая даже Е.П.Б. И как только это убеждение зародилось в ее уме, она поймала быстрый одобрительный взгляд призрачной фигуры, стоящей рядом с мольбертом, – первый и единственный взгляд, подаренный кому-либо за все время долгого сеанса. Послышался глубокий голос Е.П.Б., наставляющий художника. Это было следующее: «Будьте аккуратнее, Шмихен, не делайте лицо слишком круглым, удлините набросок и обратите внимание на большое расстояние между носом и ушами». Она сидела там, откуда она не могла видеть мольберт и того, что было изображено на нем.

Каждый, кто знаком с копиями двух портретов Владык, написанных этим художником, припомнит выражение юности на лице К.Х. Это было не выражение моложавости, но самой юности, не юношеской неопытности по малолетству, но жизни – полной и изобилующей жизни, которая вечно молода, – а также самоконтроля, такого мощного, что он позволял контролировать не только  выражение, но также нервы и мускулы. Каким бы кажущимся прозрачным ни было его тело, ментальная и духовная сила этого человека была такой мощной, что не укладывалась в представление тех, кто не мог видеть астральный план. Существо, в котором были воплощены все идеалы, о которых когда-либо задумывались люди, – сама величественная зрелость. Фактически, законченное произведение, на котором глаза любого человека сочли бы за честь отдохнуть, наполняя его невыразимой радостью. Никакой схожести с подобным Существом не может существовать: схожести даже с этим всего лишь призрачным силуэтом Настоящего Человека.

Сколько человек из присутствующих в студии в тот первый сеанс смогли уловить присутствие Владыки так и осталось неизвестным. В комнате находились медиумы, несколько человек; и художник, г-н Шмихен, также был медиумом, иначе он не смог бы так успешно закончить картину, лишь набросок которой он сделал в тот замечательный день.

За завершением этой картины последовало написание портрета Владыки М. (Мории). Обе картины были одобрены Е.П.Б. и обе получили признание среди Теософов во всем мире. Они являются источником вдохновения для тех, кто имел возможность наблюдать замечательную мощь и выражение, переданные на них г-ном Шмихеном.   


Перевод с английского Светланы Некрасовой

КУТ ХУМИ

Кут Хуми, Уч. К. Х., М. К. Х. / Koot Hoomi Lal Singh / Kuthumi  –  Махатма Белого (Надземного) Братства, ближайший друг Майтрейи-Мории ("Мой Друг"). Обучал Е.П. Блаватскую, консультировал при написании книг, принимал активнейшее участие в организации Теософского Общества. Его ответы Синнетту составили большую часть книги "Письма Махатм". В 1920 г. встречался с Е.И. Рерих в Лондоне; проявлял заботу о ней еще в детстве. Дал книгу "Awaken".
http://www.roerich-encyclopedia.facets.ru/pers…/kuthumi.html

Великий Учитель К.Х. поражает своим необычно высоким ростом, Он даже выше Великого Владыки М. Голова Его напоминает голову Зевса ваятеля Фидия. Величественное спокойствие лица освещается улыбкой, полной блага. Волосы и борода каштановые, глаза темно-синие и цвет кожи золотистый, темнее, нежели у Великого Владыки М. Вероятно, Вам будет интересно узнать, что Перикл и Великий Учитель К.Х. – одна индивидуальность.
69. Е.И.Рерих – Р.Я.Рудзитису 16 июля 1937 г.
Книга: Письма. Том V (1937г.)

... четыре Имени – Конфуций (Платон), Пифагор (К.Х.), и Апостол Павел (Илларион), и Лао Цзы (Сен-Жермен)
110. Е.И.Рерих – Ф.А.Буцену 4 января 1939 г.
Книга: Письма. Том VI (1938-1939г.)

О МАХАТМАХ

"...всегда говорила ей, что Махатмы, которых она знает лично, весьма непохожи друг на друга как по своему характеру, так и по образу жизни; что Махатма К.Х. гораздо доступнее и живет с сестрою и племянником в Куньлуне; что махатма М., ее личный учитель, не имеет постоянного дома, более серьезен и суров, всегда в движении и находится обычно там, где он может в первую очередь быть нужным в данный момент. К.Х. нередко разговаривает и смеется, как обыкновенный человек, а М. - никогда, он предельно лаконичен. Из них он старше по возрасту."
(Е.П.Блаватская. Письма друзьям и сотрудникам)

"...такие характеры, как у М.: человека настолько же сурового по отношению к себе и к своим недостаткам, насколько он снисходителен по отношению недостатков у других людей, притом не на словах, но в своих сердечных чувствованиях. Ибо, будучи всегда готовым сказать вам в лицо, что бы он о вас ни подумал, он всё же всегда был для вас более стойким другом, чем я сам, часто колеблющийся, чтобы не обидеть кого-либо, говоря чистейшую правду."
(Письма_Махатм, письмо 80)

"Великий Учитель К.Х. поражает своим необычно высоким ростом, Он даже выше Великого Владыки М. Голова Его напоминает голову Зевса ваятеля Фидия. Величественное спокойствие лица освещается улыбкой, полной блага. Волосы и борода каштановые, глаза темно-синие и цвет кожи золотистый, темнее, нежели у Великого Владыки М."
(16.07.1937 Е.И.Рерих Р.Я.Рудзитису )

ЕЛЕНА РЕРИХ ОБ ИЗОБРАЖЕНИЯХ ВЕЛИКИХ УЧИТЕЛЕЙ

"Вместе с Вами скорблю, что теософы уявили столько гротесков и пошлых искажений Великих Обликов. Прискорбно, но большинство Духовных Обществ лишено чувства Красоты. Красота должна сопутствовать духовности, но, увы, она не только отсутствует, но, хуже того, она уявилась в каком-то нарочитом опошлении. В этом духовные Общества уявляют великое соревнование.

Так, ни одно из имеющихся сейчас Изображений Великих Учителей не отвечает действительности. Даже те, которые были написаны немецким художником еще при жизни Блаватской^[5], являют весьма отдаленное сходство, вернее, никакого. Но, может быть, это и лучше. Каждый имеет свой условный вкус, и самое прекрасное Изображение может не ответить его ожиданию. Потому пусть существуют многие Изображения по уровню сознания каждого. Пусть люди имеют свою радость."

--------------
^[5] Речь идет о портретах Махатм М. и К.Х., созданных в 1884 году Генрихом Шмихеном.
Е.И. Рерих в девяти томах / Письма. Том VII (1940-1947 гг.), Страница 131. 131. Е.И.Рерих – В.Л.Дутко 14 мая 1945 г.

--------------------------------------------------------------------
С.Н. РЕРИХ.  Иисус Христос. (Рисунок) (1). 1934.

ВЛАДЫКИ МИРА

Теперь о Владыках мира. Владыка населенного мира – Дух, прошедший бесчисленные существования на протяжении многих эонов и даже солнечных Манвантар в разных состояниях и даже мирах. Каждый населенный мир имеет своего Старшего Руководителя и младших. Но Старший Руководитель не всегда уявляется зародителем планеты. Он лишь дает Свою напряженную вибрацию и строит каждую идеальную форму и вид. Но дальнейшее развитие тонкой оболочки в уплотненную слагается с помощью младших руководителей, которые следят за их правильным сочетанием и страстным развитием. В дальнейшем ярое развитие низшего “я” или осознание своей отделенности уявило не только смешение – ярая свобода утвердила неправильные сочетания и породила все безобразные формы и вещи, которые потом сметались катастрофами, да и сами уничтожали себя негодными сочетаниями. Руководители отбирали лучших и снова населяли планету – и ярые с развитием инстинкта, или чутья, стали постепенно разбираться в соответствующих им вибрациях, или энергиях, и собираться в отдельные группы, и так образовались первые касты. Так касты уже установились у первых людей и животных. Старший Руководитель может перейти на новую планету и явить ей новый импульс – и снова перейти на другую и т.д. Приходится признать, что Старший Руководитель является многострадальным Иерархом нашей Солнечной системы.

Сатурн был первородным сыном Сириуса и братом-близнецом Урана. Но ярый Уран уявился Владыкой солнечным и стал соперником Сатурна. Сатурн оявился потом самым блестящим и страстно напряженным Солнцем, много обширнее Урана в силу поглощения им многих солнц, комет и лун. Он стал самым прекрасным солнцем, но пустоцветом из-за отсутствия в нем космического магнетизма, который необходим для правильного развития солнечной системы. И он был смещен Ураном.

Люцифер имел в своем организме все особенности состава Сатурна и яро развил мощь уплотнения тонких оболочек. Тем самым он способствовал развитию интеллекта и уявился на гордыне, стал мощным соперником Урана. Но Уран обладал высшими вибрациями и приобрел высшее знание. Солнечный Иерарх Урана вместе с Люцифером оявились на Земле – и Уран стал соперником Люцифера. Он оявился на призыве нового Солнца, ставшего центром нашей Солнечной системы, – и Сатурн должен был отойти.

Ярые зародители миров не всегда остаются с ними. Они только служат для уявления им первого импульса сознательной жизни и некоторой ступени развития. Потом они переходят на другие, более высокие миры, тоже нуждающиеся в новом импульсе к дальнейшему развитию, которое приходит только через соприкасание с сознанием человеческого духа, находящегося в гармонии с аурой планеты или уже обладающего солнечным сознанием Высшего Иерарха.

Люцифер имел в себе энергии и элементы своей планеты Сатурна. Сатурн не был населен из-за недостатка на нем космического магнетизма, который необходим для жизни. И Сатурн сейчас уже рассыпается, как огромная песочная глыба. Там нет никакой жизни. Луны Сатурна не обладают достаточным космическим магнетизмом, который был оявлен в нашей матери луне Урана.

ВЛАДЫКИ МИРА (Письма Е.И.Рерих А.М.Асееву т.1)

"В июне 1921-го, когда Рерихи ещё не знали, что Аллал Минг это Махатма Мориа, Николай Константинович по указанию Учителя предпринял несколько попыток выполнить посредством автоматического рисунка его портрет, но это не получилось.

Во время одной из таких неудавшихся попыток Учитель пообещал Урусвати дать в Аризоне (в Санта-Фе, куда Рерихи должны будут отправиться на отдых) свой портрет, явленный нерукотворным образом...

Под конец летнего нахождения в Санта-Фе, 10 октября 1921 года, в Беседе было сказано ожидать 11-го «письмо явленное», и 11 октября послание было получено. В письме оказался вложенным нерукотворный портрет Учителя. Впоследствии копии с этого портрета были розданы наиболее доверенным сотрудникам американского Круга[409].

В день получения письма Урусвати записала:

11 октября 1921

Е. Р[ерих] получила обещан[ный] нерукотворный портрет Мастера Мории, причём сходство портрета с Обликом Мастера в Лондоне поразительно!



Много позже Учитель пояснил значение надписи на портрете:

«– Владыка, на каком языке сделана надпись на портрете? На языке Зенд?
– Да.

– Что она означает, не то ли значение её, что и на большом портрете, изданном Обществом Розенкрейцеров?
– Да. Свет пути, или Световодитель» (08.03.1936).

За день до получения Рерихами портрета, 10 октября 1921-го, Учитель сообщил, что может менять свои облики, а в июне он впервые себя назвал именем Мориа. Возможно, на портрете, полученном в Санта-Фе, облик шейха Россула Мориа, каким он был в I в. до н.э., в связи с чем и сделана надпись на портрете на раннем пехлеви, соответствующем тому времени. Хотя, возможно, есть сходство с Тем, кого встретила Урусвати в Лондоне, ибо она сказала о портрете, что «это Изображение, по сходству наиболее близкое Тому Облику, который огненно запечатлён в сердце и сознании моём».

Через год после получения портрета, в 1922 году, Зинаида Фосдик отметила в своём дневнике о Россуле Мориа:
«Н.К. [вчера] получил дивную “Книгу о Жертве”, и в ней было дано, между прочим, имя шейха Россул-ибн-Рагима, которым был М.М. ..» (Дн. ЗФ 24.09.1922).

Другой портрет Владыки Мориа, вероятно с обликом, как его Урусвати видела при встрече в Лондоне, был получен в мае 1934-го. В письме Н.К.Рериху Елена Ивановна сообщила: «Сегодня в великой Книге Жизни открылась новая прекрасная страница. <…> Как знак, сегодня же получила новый портрет Владыки: радость была большая. <…> Портрет пришёл в новой книге. Махатма М. в профиль, в Его любимой позе со скрещёнными руками на груди, много сходства, особенно в линии шеи и плеч» (Е.И. 10.05.1934).
Вероятно, этому облику близок портрет Учителя в профиль, возможно в военном кителе, как он был одет при встрече с Урусвати в Лондоне, выполненный Дэвидом Энриасом".

.

https://peacemaking.ru/books/online/urusvati/chast-pyataya-vershi/mahatma-moria/...


О языке ЗЕНД (из Википедии)

Зенд (или занд; пехл. znt' [zand]) — название, которое получили толкования текстов древнеиранской священной книги «Авесты», а также её адаптированные переводы на современные комментаторам иранские языки. Последовавшие тексты комментариев на эти толкования получили название «пазенд» (англ. Pazend)[1].
Будучи достоянием священнических сообществ, традиция зенда играла большую роль в оформлении и трансляции учения Благой Веры, обеспечивая практический доступ к авестийскому наследию и понимание священных текстов, составленных на архаичном языке. Считается, что дошедший до наших дней «Пехлевийский зенд» был составлен Адурбадом Махраспанданом в IV веке при окончательном утверждении авестийского канона.

Е.П.Блаватская
ПОРТРЕТ УЧИТЕЛЯ

В очерках «Из пещер и дебрей Индостана» Елена Петровна Блаватская описывает Учителя, с которым некоторое время путешествовала по Индии. Звали Его в то время Гулаб Лал Синг, и для всех Он был  независимый такур из Раджистана.

«Конечно, в книге «Пещеры и дебри Индостана» мастерски представлен Облик Такура Гул[аб] Лалл Синга, также и Учение изложено правильно…  …Облик Учителя представлен в лучшем виде при существовавших тогда обстоятельствах в стране. Читая ещѐ в России эти страницы, Прекрасный, Мужественный и Суровый Облик Учителя заполонил мою душу и с тех пор жил и живѐт в моѐм сердце как Высший Идеал, как Мечта сокровенная – до  самой встречи, сначала в Облике Надземного Нирманакайа, затем и в физическом теле в Лондоне.
Вся моя жизнь отдана служению Тому, Кто отказался от всего и принял всѐ, всю великую тяготу Подвига сдвига сознания и расширения сознания в духе человечества, и тем явил спасение Мира. Многие века и тысячелетия любила я исключительной любовью этот Величественный Облик, этот непревзойдѐнный Ум и Сердце, приносившие себя в жертву, только бы утвердить человечество на пути к знанию Высшему, основанному на Огнях Сердца!»
Е.И.Рерих. Из письма семье Абрамовых от 17 ноября 1953 г.

«…Об этом человеке шли самые удивительные и разнообразные толки. Ходила молва, что Он принадлежит к секте радж-йогов, посвящённых в таинства магии, алхимии и разных других сокровенных наук Индии.
В эту ночь все мои спутники, кроме меня спали как убитые. Не спал в ту ночь и Такур. Каждый раз, как я полуоткрывала отяжелевшие от усталости веки, мне бросалась в глаза гигантская фигура нашего таинственного Друга. Поместясь по-восточному на одной из высеченных в скале скамеек, Он сидел неподвижно, обвив обеими руками приподнятые колени и вперив глаза в серебристую даль.

Внезапно, будто вся кровь застыла у меня в жилах: висевшую возле Него крепко привязанную  к колонне кисейную вуаль (топи) хлестало со всех сторон ветром: длинные же волосы саиба лежали неподвижно, словно приклеенные к плечам; ни один волос не шевелился, ни малейшего движения в лёгких складках обвивавшей Его белой кисеи; изваянная статуя не может казаться неподвижнее…

Да что ж это такое? Бред, галлюцинация или изумительная, непонятная действительность? Крепко зажмурив глаза, я было решилась не глядеть долее. В эту минуту что-то захрустело в двух шагах от ступени, и длинный чёрный силуэт – не то собаки, не то дикой кошки – ясно очертился на светлом фоне неба. Животное стояло на краю боком, и высокий, трубою хвост то подымался, то опускался в воздухе…

Оба раджпута быстро, но неслышно встали и повернули головы к Гулаб-Сенгу, как бы ожидая приказаний… Да где же сам Гулаб-Синг? На месте, где за минуту до этого Он так неподвижно сидел, никого не оказалось. Страшный, продолжительный рёв вдруг оглушил меня, заставив вскочить на ноги. Господи…тигр! Не успела эта мысль ещё ясно сложиться в моём уме, как захрустели деревья, и словно чьё-то тяжёлое тело покатилось в пропасть.
Мужчины схватились за ружья и револьверы, произошла страшная суматоха.

– Что с вами? – раздался спокойный голос Гулаб-Синга со скамьи, где Он сидел, как ни в чём ни бывало. – Что это вас всех испугало?
– Тигр! Ведь это был тигр? – посыпались вопросы европейцев и индусов.
– Тигр или что другое, теперь это для нас очень мало значит. Что бы то ни было, теперь оно лежит на дне пропасти, – отвечал, зевая, Раджпут.

На следующий день нам привезли тело громадного тигра. Клочок шерсти тигра, убитого не пулей или каким-либо холодным оружием, а словом, считается самым верным талисманом против нападений ему подобных. Такие случаи чрезвычайно редки, так как чрезвычайно трудно встретить человека, обладающего этим словом. А что тигр был убит не вследствия падения со скалы (они никогда не оступаются), не пулей и не каким-либо другим орудием, а просто словом Гулаб-Синга, то в этом запорукой нам было тело самого зверя.

– Я нашёл его очень скоро – рассказывал брамин, – в кустах, прямо под нашей вихарой, у подножия скалы, с которой он скатился вниз уже мёртвым… Гулаб Лалл Синг, Ты – Радж  Йог, и я тебе кланяюсь, – добавил гордый брамин, простираясь перед Такуром на земле.
– Не говори пустого Кришнарао! – перебил его Гулаб Синг, – вставай и не представляй из себя шудры! Тигр просто свалился со скалы и сломал себе при падении шею.
– Повинуюсь Тебе, Саиб, но… прости, что верю всё-таки в своё… Ни один ещё Радж Йог не сознавался, что принадлежит к Братству, с тех пор, как существует гора Абу.

«Кто и что такое, наконец, этот загадочный индус», – думалось   мне, – Кто такой этот человек, соединяющий в себе как бы две совершенно отличные одна от другой личности: одну – внешнюю для глаз, света и англичан, другую – внутреннюю, духовную, для близких друзей». 

Давно, очень давно, двадцать семь с лишком лет тому назад, мы встретились с Ним в Англии, и наше знакомство ограничилось двумя разговорами, которые хотя и произвели на меня сильное впечатление своей неожиданной странностью, даже суровостью, но как и многое другое канули в лету… Около семи лет тому назад он написал мне письмо в Америку, припоминая разговор и данное мной обещание. И вот мы опять свиделись на его Родине – в Индии!

И что ж? Изменился Он за эти долгие годы, постарел? Нисколько. Я была молода тогда, и давно успела сделаться старухой. Он же, явившись мне впервые человеком лет 30, как бы застыл на этих годах. «Неужели это брат Его, а может и сын? – вдруг мелькнуло в голове, – нет это Он сам. Тот же самый шрам на левом виске, то же самое лицо. Но как и за четверть века назад, ни одной морщинки на этих правильных прекрасных чертах, ни одного седого волоса в чёрной, как вороново крыло, густой гриве; то же выражение окаменелого спокойствия в минуты молчания на тёмном, словно вылитом из жёлтой меди лице… Какое спокойное сфинксообразное лицо!..»

– Сравнение не совсем удачное, мой старый друг! – вдруг как бы в ответ на мою последнюю мысль раздался тихий добродушно насмешливый голос Такура, заставив меня страшно вздрогнуть. – Оно уже потому неправильно, – продолжал Он, – что явно грешит против исторической точности. Во-первых, хотя Сфинкс и крылатый лев, но он в то же время и женщина, а раджпутские Синги (Синг – лев на языке Пенджаба), хотя и львы, но никогда ещё не имели ничего женственного в своей природе. К тому же Сфинкс – дочь Химеры, а иногда и Ехидны, и вы могли бы выбрать менее обидное, хотя и неверное сравнение.

Словно пойманная на месте преступления, я ужасно сконфузилась, а Он весело расхохотался.
– Знаете что? – продолжал Гулаб Синг уже серьёзнее и вставая, – не ломайте себе голову понапрасну, хотя в тот день, когда загадка будет разгадана, раджпутский сфинкс не бросится в море, но, поверьте, и русскому Эдипу от этого ничего не прибавится. Всё то, что вы когда-нибудь можете узнать, вы уже знаете. А остальное предоставьте судьбе…»

Графиня Вахтмейстер в «Воспоминаниях о Е.П.Блаватской» так описывает первую встречу Елены Петровны с Махатмой Шамбалы.
«В 1851 году она была в Лондоне. Однажды она с большим удивлением увидала в группе индийцев Того, кто являлся ей с детских лет в невидимом, тонком теле. Первым её импульсом было – броситься к Нему и заговорить с Ним, но Он дал ей знак не двигаться, и она осталась стоять, остолбеневшая, пока вся группа не прошла мимо.
На следующий день она пошла в Гайд-парк,чтобы там спокойно наедине подумать о происшедшем. Подняв глаза, она увидела приближающуюся к ней ту же фигуру. И тогда Учитель сказал ей, что Он приехал в Лондон с индийскими принцами для выполнения какого-то важного задания и захотел её встретить, так как Ему необходимо её сотрудничество в некоем начинании. Затем он рассказал ей о Теософском Обществе и сообщил ей, что желал бы видеть её основательницей. Вкратце Он поведал ей о всех трудностях, которые ей придётся преодолеть, и сказал, что до этого ей придётся провести три года в Тибете (Шамбале – Н.Б.), чтобы подготовиться к выполнению этого очень трудного дела».

Махатма Гулаб Лалл Синг